– Да уж. Кстати, откуда взялся этот красный алмаз? Есть какая-нибудь записка о его происхождении? Даниловский!
– Симс, вы с ума сошли, – шепнул я сыщику в ухо. – Вы что, шпионить тут взялись? Разве можно подслушивать конфиденциальные разговоры монархини!
Но Симс только прижал палец к губам.
Раздался голос Даниловского:
– Да, ваше величество.
– Откуда взялся этот алмаз? Все большие алмазы давно известны. Этот откуда?
Даже из Малой церкви было слышно, что у Даниловского от волнения зуб на зуб не попадает. Однако объяснение он дал удовлетворительное, хотя и, как всегда, неопределенное.
– Точных сведений нет. В книгу прихода он не внесен. В кладовую его доставил император Александр Николаевич. Было это при моем предшественнике в тысяча восемьсот шестьдесят первом году, в тот год еще Адмиралтейство реконструировали. Но откуда взят, Исидор Францевич государя спросить не решился. На вопрос, как записать в книге прихода, государь ответил, что, мол, после когда-нибудь запишем. Ну и я, грешный, тоже так и не спросил за все годы. А теперь уже не у кого. Вместе с алмазом появилась вот эта брошюрка. На арабском или персидском. Что конкретно там сказано, не знаю, ибо языками этими не владею. Но, судя по рисункам, здесь об этом камне написано.
– А это уже интересно, – пробурчал Симс.
А потом императрице прислали записку из Аничкова дворца, что у наследника снова лихорадка, и они с герцогиней вскоре покинули Бриллиантовую комнату, а после них ушел и Даниловский.
– А вот не кажется ли вам, Болотов, странным, что вор – раз уж он попал в государственное бриллиантовое хранилище – мог похитить драгоценностей на двадцать миллионов золотых рублей, а схватил только первый попавшийся кляссер, жалкие восемьдесят тысяч. Что вы на это скажете?
– Спугнули, пришлось срочно уходить.
– Да, это вполне возможно.
– Или он не понимал, что сколько стоит.
– Ну, это вряд ли.
– Или он действовал по заказу, кому-то нужны были именно эти бриллианты.
– Хм.
– Или его целью была не кража… Может быть, он хотел не украсть, а уничтожить царские регалии. Помните, в вашей истории такое было. Кромвель изрубил мечом и бросил в огонь древнюю корону святого Эдуарда, а вместе с ней и другие атрибуты королевской власти. А у нас сейчас свирепствуют революционеры, мало ли что могло прийти им в голову.
– Это вы, видимо, про бомбиста… который, однако, не погнушался бриллиантами Ольги Николаевны. Ладно. Кажется, все ушли.
Симс еще раз прислушался.
– Все тихо. Раздевайтесь, – вдруг приказал он мне.
– В храме? Зачем?
– Снимайте обувь и мундир, вам говорят.
– Я сделаю это при одном условии.
– Болотов, сейчас не время торговаться.
– Нет, уверяю вас, сейчас самое что ни на есть подходящее время. Вы все мне объясните. Прямо сейчас. И тогда я с легкой душой сделаю то, что вы хотите.
– Что вы хотите знать?
– Вы уже догадались, кто и как украл бриллианты?
– Разве это не очевидно? Это понял даже министр. Или он знал и раньше…
– Что-то я сомневаюсь.
– О, поверьте, он совсем не так зауряден, как кажется. Хорошо. Слушайте, два раза повторять не буду. Вы помните, что в феврале тысяча восемьсот восьмидесятого года во дворце произошел взрыв.
– Об этом вся страна помнит.
– Целью взрыва считают покушение на царя Александра Второго, так?
– Так.
– Но на самом деле цель взрыва была иная. Совершенно очевидно, что два пуда динамита не в состоянии существенно повредить такое фундаментальное строение, как Зимний дворец, и достать до этажей, на которых обычно проводило время высочайшее семейство.
– Бомбист был малограмотный, не знал об этом.
– Вот теперь позвольте мне усомниться.
– Какова же была цель?
– Цель – ограбление императорской бриллиантовой кладовой.
– Устроить взрыв в цокольном этаже, чтобы ограбить бриллиантовую кладовую на третьем?
– Именно так. Вы же слышали, чт́о Юлия Федоровна говорила про отопление дворца.
– И что?
– С крыши через вентиляцию в кладовую не попасть, я проверил. Дымоходы, естественно, не имеют выходов во внутренние помещения. Единственный способ – это тот, который используем мы с вами через пять минут, – канал для теплого воздуха. Бриллиантовая комната, церковь и кордегардия имели общий тепловой канал, который начинался от печи, находившейся в цоколе. Из кордегардии в него проникнуть невозможно – там в любое время дня и ночи находятся гвардейцы. Плотника никто не пустил бы сюда, в Малую церковь. По правилам, когда императорская семья живет во дворце постоянно, гвардейских постов в здании в три раза больше, в том числе здесь, у церкви, ставится пост. К тому же в церковной двери непростой замок, я не сразу подобрал отмычку.
Я пришел в ужас:
– Вы взломали замок в императорской резиденции?!
Но Симс не обратил на мой возглас никакого внимания и продолжал:
– Так что он мог попасть туда только из цоколя, где жил и работал. Залезть в воздуховод из печной топки невозможно – маленькие дверцы и кирпичные дровяные ложа. Оставалось одно – взорвать печь, открыть доступ в воздуховод и воспользоваться им, пока кругом царит паника.
– Но ведь была зима, февраль. В этих воздуховодах температура чуть не двести градусов, он бы сгорел, пока лез.
– Поэтому он и убил истопника ударом по голове сзади. Чтобы тот не топил в тот день эту самую печь.
– Мог бы уговорить не топить, зачем убивать.
– Ему не нужен был свидетель, и потом, не забывайте, что это террорист.
– Как вы догадались, что печь была взорвана? Я был с вами и не видел никаких следов.
– Юлия Федоровна сказала, что во дворце было установлено восемьдесят три печи. Я насчитал восемьдесят две дверки. Одной не хватает. Там, где была печь, прямо под кордегардией – свежая кладка и побелка. Печь не стали восстанавливать, просто заложили кирпичом. Если я прав, мы скоро в этом убедимся.
Симс приноровился и стал вынимать экран, закрывающий отверстие в стене.
– Это и есть канал для теплого воздуха? – спросил я.
– Он самый.
– Вы уверены, что министр одобрит наши действия?
– Я вообще не уверен, что министр не водит нас за нос, только имитируя желание расследовать это дело.
– Но почему вы так считаете?
– Есть причины. Вы докладываете о ходе дела своему начальству? Что они обо всем этом думают?
